Если в Западной Европе стиль барокко формировался на протяжении XVI—XVII веков, то в России он получил развитие в конце XVII — первой половине XVIII столетия. В этот период в русской истории произошло немало значительных событий, коренным образом изменивших быт народа. Пётр I, ставший императором в 1721 году, повидал мир и мечтал о создании крепкой просвещённой державы европейского типа. Его указы о ношении европейского платья, обустройстве быта на европейский лад, обязанности брить бороды, передаче дворянских вотчин по наследству, проведении вечерних собраний-ассамблей в специальных залах дворянских особняков и многие другие нововведения имели огромное значение для восприятия Россией европейской культуры.

Но, восприняв многое от Запада, русское барокко не забыло о традиции народного зодчества, о формах народного искусства. С этой точки зрения интересно так называемое нарышкинское барокко рубежа XVII—XVIII веков. От него сохранилось два подлинных шедевра: московская церковь в Филях, расцвеченная яркими изразцами, и церковь в подмосковном селе Дубровицы, восходящая к западным образцам,— два истока русского барокко.

Планировка и убранство дома должны были отвечать новым требованиям комфорта. За парадным входом находились большие сени, скорее напоминавшие просторный и хорошо освещенный зал с крестовыми сводами. Украшенные живописью плафоны потолков поддерживались колоннами с арками. Стены расписывались под мрамор или покрывались лепниной. В арочных нишах располагались статуи, а в медальонах или рамках над ними — роспись гризайлью (монохромной живописью, имитирующей скульптуру). Иногда в сени выходили комнаты для личной гвардии и для слуг — людские.

Широкая лестница вела на второй этаж. Здесь по оси здания, анфиладой, выстроились парадный зал, зал для вечерних ассамблей, музыкальная гостиная, диванная, кабинет, библиотека, будуар, столовая, спальня и парадная поварня (рабочая поварня находилась на первом этаже). Нередко оборудовалась и ставшая модной токарня, где работали мастера и хранились привозимые из-за границы инструменты и токарный станок. Характерно, что комнаты — светлые и, за исключением парадного зала, невысокие — следовали в том порядке, который определялся европейским этикетом.

Что касается отделки, то апартаменты второго этажа оформлялись особенно богато и разнообразно. Оштукатуренные стены внизу закрывались резными дубовыми панелями, а вверху обивались различными тканями — штофом, шёлком, «рытым» бархатом (т. е. с ворсовым узором), сукном. Полы выстилались наборным паркетом из различных по цвету и текстуре пород дерева (дуба, клёна, пальмы), превращаясь в «деревянную мозаику» с рисунками в виде зигзага, звёзд, «ёлочки». Потолок покрывала роспись маслом или темперой. Зеркала плафонов служили иллюзорным продолжением архитектуры залов. Всё изображённое было написано в «лягушачьей перспективе» (снизу вверх), поэтому смотрящий словно возносился ввысь с парящими в поднебесье аллегорическими или мифологическими персонажами. Расписывались и изгибы падуг, бордюры стен украшал изящный растительный орнамент.

Но часто потолок, падуги и стены украшались только лепным декором, заключённым в рамки или медальоны и покрытым позолотой. Он представлял собой рельефное изображение картушей, волют, женских головок, гирлянд из лавровых листьев, лукавых купидонов с цветами или гирляндами роз, георгинов, нарциссов. В медальоны в виде гипсовых отливок заключались девиз хозяина дома, фигуры аллегорических персонажей, сценки в парке. Барочная лепнина строилась преимущественно на текучих, динамичных извилистых линиях. Покрытые позолотой рельефы вносили в ярко освещенные апартаменты сияющий блеск великолепия.

Наличники дверей тоже декорировались резным позолоченным лепным узором, а над дверями располагались десюдепорты — живописные или гризайлевые панно с изображением сценок в парке, пейзажей, амуров, аллегорий. Парадные залы имели окна по обе стороны, а в промежутках развешивались зеркала, иллюзорный эффект которых так ценило барокко. Строгий ритм позолоченных колонн и пилястр, сияние их пышных коринфских капителей, позолота лепного декора, блеск зеркал — всё это добавляло апартаментам торжественности.

В залах расставлялись античные и барочные скульптуры — гордость коллекции хозяев. Модны были и декоративные вазы из различных пород камня — тёмно-вишнёвого порфира, светло-коричневой брекчии, малахита, яшмы, ляпис-лазури, которую добывали отныне в районе озера Байкал, а не ввозили из Персии. Изделия из камня изготовлялись теперь на русских гранильных фабриках.

Если при Петре I ценился более скромный бюргерский уют, то при Елизавете Петровне получило распространение пышное и роскошное убранство. В годы её двадцатилетнего правления русская знать, подражая императрице, с особым изяществом и размахом устраивала свой быт, уделяя внимание светским развлечениям, модным аксессуарам.

Парадные залы и гостиные освещались хрустальными люстрами, жирандолями и канделябрами со свечами. Хрустальные подвески всех этих осветительных приборов имели форму вытянутых листьев дуба, многолучевых звёзд, часто их окрашивали в голубовато-фиолетовые тона (такой хрусталь называли аметистовым). Позвякивая и излучая блеск, подвески создавали в помещениях особую загадочно-праздничную атмосферу. В менее торжественных комнатах применялись цветные фонари (в оконца их металлических каркасов вставлялась цветная слюда), паникадила, бра, шандалы.

На стенах, вошедших в моду диванных, будуаров, кабинетов, музыкальных гостиных (где слушали фортепьяно, арфу, гитару, которые получили распространение в России тоже при Елизавете Петровне) красовались гравюры и живописные произведения. В основном применялся метод так называемой шпалерной развески: картины помещались очень близко друг к другу, и их золоченые багетные рамы эффектно выделялись на фоне яркой обивки стен. На гравюрах преобладали виды европейских городов, дворцовых ансамблей. Пользовались популярностью и тромпели, т. е. картины-обманки с изображением обыденных домашних предметов (старых книг, нот, скульптур), которые легко было принять за настоящие.

Сами же стены этих камерных помещений отделывались китайскими обоями (тончайшим расписным шёлком), обивались малиновым штофом или красным сукном. При этом комнаты носили названия «малиновая гостиная», «китайский кабинет» и т. д. Пользовались популярностью и шерстяные шпалеры, тёплая коричневатая гамма которых гармонировала с золотом лепного декора.

Ткани вообще играли значительную роль в украшении барочного интерьера. Русские хамовники (ткачи) и пестрядильники (мастера печатной набойки) овладели искусством изготовления восточных и западноевропейских материй — парчи, различных видов шёлка (атласа, камки, тафты) английского штофа, всевозможных сортов бархата, персидских золототканых алтабаса и зарбафа. Иностранные ткани, однако, по-прежнему широко ввозились в Россию флорентийская камка, венецианский бархат, китайские и индийские материи были очень дороги. Из дорогих тканей делались занавеси, пологи, покрывала, скатерти, шились шлафроки (халаты).

В декоративно-прикладном искусстве каждой эпохи существует излюбленный, наиболее соответствующий времени металл. В эпоху барокко на Руси высоко ценились изделия из бронзы. Её золотистое мерцание красиво контрастировало с яркими красками других предметов и деталей интерьера. Из бронзы изготовлялись каркасы осветительных приборов, позолоченные рамы зеркал, письменные и туалетные приборы, футляры часов, пресс-папье и многое другое.

Интерьеры разного назначения имели свои чётко обозначенные черты и обязательные атрибуты. Так, украшением будуаров — комнат для бесед, чтения, интимных встреч — были камины и расставленные на них часы, канделябры, майоликовая или фаянсовая посуда, скульптурные бюсты и статуэтки, музыкальные шкатулки, расписанная эмалевыми красками русская посуда, китайские вазы, разнообразные ларцы. В диванных модные турецкие диваны «с приступом» располагались в нишах, а рядом помещался маленький изящный столик для раскладывания пасьянса, игры в шахматы, домино или в национальную русскую игру в бирюльки. Здесь тоже часто имелся камин с консольными (на подставке) или напольными часами с боем в деревянном резном и расписном, с позолотой, футляре. Предпочтение отдавалось часам из Англии с красивым, по барочному сочным позолоченным орнаментом или с фигурками мифологических персонажей.

Кабинет хозяина дома обивали сукном и отделывали деревом. На столе обыкновенно присутствовали итальянские глобусы и привозившиеся из стран Западной Европы астролябии (геодезические приборы для, измерения углов), часы и шкатулки-сейфы с рельефным декором из позолоченной бронзы. Стулья в кабинете были строгой и простой формы (так называемые голландские). Они делались из сосны или дуба, имели высокую прямоугольную, чуть откинутую назад спинку и сиденье, обтянутое кожей. Укреплялась конструкция большими медными гвоздями, прямоугольные ножки соединялись двумя рядами брусьев. Стулья ввозились из Голландии или изготовлялись местными мастерами. Рядом с кабинетом, как правило, находилась библиотека. Книгопечатание в России уже получило самое широкое распространение, и шкафы заполнялись русскими и зарубежными печатными изданиями, гравюрами.

Переходящее в манию коллекционирование раритетов вылилось в создание специальных комнат для коллекций — типа китайских кабинетов, где хранились лаковые и костяные изделия, гравюры, китайский и японский фарфор. Впрочем, главным образом фарфор и фаянс, в соответствии с европейской модой, были представлены в столовой. Посуда расставлялась здесь за стеклянными дверцами изящных шкафов-горок из ореха, яблони, красного дерева. Стены столовой (а порой и других помещений) украшали расписные фарфоровые и фаянсовые блюда. В моде были так называемые стенники — изящные плоские тарелки или блюда, покрытые китайской эмалевой росписью. Часто всего на них в самых нежных тонах изображалось цветущее персиковое дерево.

Нарядно и изысканно обставлялись спальни. Украшением их была кровать с пологом или красивым покрывалом. Рядом непременно лежал коврик иранской работы и стояла металлическая грелка-жаровня, наполнявшаяся углём. В спальне или в предспальне обязательно имелись сундуки, украшенные резьбой по дереву и полосками просечного железа, а также росписью внутренней части крышки. Над ними вешалось зеркало в сочной рельефной раме из янтаря, дерева, кости, металла, фарфора. На стене нередко можно было видеть ковёр — «кэс», вытканный из цветных шёлковых нитей в духе старой китайской живописи. В шкафах-поставцах, вернее в их нише, размещались рукомойный набор (медная лохань и кувшин для умывания) и серебряный туалетный прибор, состоящий из множества изящных предметов (помадниц, сливочниц, стаканчиков для бритья, шкатулок для булавок и шпилек, костяных резных гребней и т. п.). Подлинно барочное узорочье привносили в интерьер спальни резные костяные ларцы, в стенки которых вставлялась цветная слюда, и резные костяные шкатулки-репки округлой формы. Кроме того, ценились изделия мастеров Холмогор и Великого Устюга — ларцы и шкатулки, расписанные эмалевыми красками (русская финифть).

В эпоху барокко на Руси уже огромное значение придавалось сервировке стола, приёмы гостей происходили в соответствии с европейским этикетом. Наряду с традиционно русскими формами посуды, такими, как братины, стопы, штофы, ковши, кубки, чарки, сбитенники, появились совершенно новые виды. В быту прочно закрепились сахарницы и соусницы, суповые чаши, перечницы, пладеменажи (для охлаждения напитков), стеклянные заварочные чайники. Вошедшее в моду чаепитие породило и самовары, изготовлявшиеся из меди различных оттенков — от золотисто-жёлтого до красноватого. Разогревали чай на таганах со спиртовкой в специальных чайниках округлой формы — бульотках. Мастера Великого Устюга и Холмогор славились расписными эмалевыми чайницами и подносами.

Очень высоко ценились, конечно, голландский (дельфтский) и китайский фарфор и фаянс, формам и росписи которых подражали отечественные мастера. Русские стеклодувы овладели умением создавать стеклянную посуду — прекрасные тонкостенные бокалы, стаканы, штофы, вазы, украшенные гравировкой. В Петровскую эпоху на стеклянных изделиях преобладал растительный орнамент в виде цветов ромашки, маргаритки, ягод клюквы. В эпоху Елизаветы Петровны стали гравировать пейзажные композиции, сцены охоты, портреты, растительный же орнамент сделался сплошным.

Более простая посуда из олова и меди была сосредоточена в рабочей и парадной кухнях. В рабочей обычно стояло несколько печей, каждая из которых имела специальное назначение — для выпечки калачей и караваев, пирогов и блинов. Печи искусно выкладывались глазурованной расписной плиткой, превращаясь в архитектурные сооружения с выступами, колоннами, карнизами. Плитки, впервые появившиеся в России в XVII веке, назывались «израсцами» или «кафлями». При Петре имели распространение в основном голландские плитки, расписанные синими кобальтовыми красками. Позднее, наряду с сохранившейся модой на голландские и китайские, возникли глазурованные кафли зелёных, жёлтых, синих, красных тонов, изготовленные русскими мастерами-кафельниками. Большим успехом пользовались сюжеты из переведённой в России книги «Символы и эмблематы» (она была издана в Антверпене) — изображения кавалеров и дам, охотников, «бразильской бабы» или «гишпанского кавалера».

Теперь изразцовый декор мог сплошь покрывать стены кухонь и служебных помещений, а порой даже спален. Он был красив и гигиеничен, предохранял помещение от влажности. Керамическая плитка обжигалась и заливалась жидкой белой эмалью, затем рисунок прописывался красками, состоящими из соединений кобальта, после чего на роспись наносился тонкий слой борно-свинцовой глазури и плитка обжигалась вновь. На фоне ярких и пёстрых изразцов красиво смотрелась посуда из серебристого олова и красноватой меди: каравайницы, кастрюли-треножники, ступки с пестиками, а также медные блюда, тарелки, миски, кружки, стопы, самовары шарообразной и грушевидной формы.

Мебели в барочных интерьерах русских особняков было немного, но она отличалась изысканностью, разнообразием. Высоко ценилась привозная мебель, однако и русские мастера изготовляли прекрасные высокохудожественные предметы. Парадно-представительно выглядели шкафы — невысокие, на круглых точёных в виде балясин ножках, с ящиками и полками, крепившимися на крючках. Их створки украшались наборным рисунком из различных пород дерева, рамками, колонками, пилястрами с капителями. Резные детали покрывались позолотой, плоскость шкафа украшалась бронзовыми накладками. Столь же импозантны были кресла с невысокими спинками, мягкими сиденьями и подлокотниками, обтянутыми яркими тканями. Одновременно существовала мода на изящные кресла из тополя итальянской работы. Подставки-геридоны для небольших предметов, цветов или ваз тоже покрывались резьбой с позолотой, причём рисунок резьбы часто имел вид оплетающей ножку гирлянды листьев аканта.

Тяжёлые столы (часто на козлах) снабжались мощным подстольем, украшенным резьбой. На столы стелили ковры восточной работы или скатерти из шёлка (камки) или голландского белого холста. Более утончёнными были маленькие столики для будуаров, гостиных, спален, декорированные резьбой и бронзовыми накладками.

Любившая всё новое и экстравагантное эпоха породила моду на столы-экраны с откидной столешницей, изготовлявшиеся из стали с ажурным рисунком. Столешница держалась на опоре в виде балясины, завершавшейся внизу тремя изогнутыми ножками. Металлическая поверхность украшалась в технике насечки серебром с орнаментальным рисунком.